Об соблазнах упрощения в социологических опросах и в борьбе с коррупцией
Вот прочтет такую информацию какой-нибудь западный журналист или политик и быстро придет к выводу, что Украина на пороге политического кризиса, что в Украине нужно немедленно менять власть. Какая там война, немедленно нужно выбирать нового Президента, если украинцы так к нему относятся. Но затем тот же западный журналист или политик увидит другую информацию от тех же социологических структур, что Президенту Зеленскому доверяют около 80% украинцев (по данным того же КМИС и опроса Центра Разумкова в начале июля 2023 г.). И возникнут вопросы: Каким данным больше доверять? Как объяснить этот феномен?
По сути объяснения есть, и даже не одно.
Во-первых, проявляется традиционная амбивалентность (неоднозначность, противоречивость) мнений многих наших сограждан (справедливости ради отмечу, что подобная ситуация проявляется и во многих других странах). Это давно известный феномен. Украинцы, например, традиционно не доверяют политическим партиям. Абстрактно не доверяют партиям вообще. Но когда проходят выборы, то те же люди голосуют за конкретные политические партии. В случае опроса Фонда "Демократические инициативы" и КМИС проявляется похожая ситуация. Когда спросили об отвлеченной ответственности Президента за коррупцию в органах государственной власти, то получили ожидаемый ответ. Почему ожидаемый ответ? Потому что большинство украинцев считают, что Президент Украины является главным начальником в стране и отвечает за все – от внешней политики и безопасности до коррупции и социальных проблем. Спросили об ответственности за коррупцию, конечно, он и за это отвечает. Но когда речь идет об отношении (доверии) украинцев к Президенту Зеленскому в целом, то на первый план выходит его деятельность как Верховного Главнокомандующего, его внешнеполитическая активность и деятельность по организации сопротивления российскому нашествию. И именно это обуславливает столь высокий уровень доверия к нему, беспрецедентный за все время независимой Украины.
Во-вторых, к сожалению, есть проблема и с формой вопроса, ответ на который вызвал такой большой резонанс. В вопросе говорится о "прямой ответственности Президента за коррупцию в правительстве и военных администрациях". Но ответственность бывает разной – политической, правовой, уголовной, моральной и т.д. А здесь речь идет об абстрактной "прямой ответственности", которую можно толковать очень по-разному. И уже толкуют очень по разному. Поэтому пришлось оправдываться представителям КМИС. Они заявили, что "многие интерпретаторы отождествили "ответственность" с "причастностью к коррупции", хотя это не так". А почему такое отождествление появилось? Потому что понятие "ответственности за коррупцией" в этом опросе было размытым и абстрактным.
Это либо методическая ошибка, либо откровенная политическая заангажированность, либо попытка схватить информационно-политический хайп на целенаправленной концентрации внимания на вопрос личной ответственности Президента за проявления коррупции в органах государственной власти. Возможно проявился и "экспертный популизм" - упрощение методики исследования и экспертной оценки ради того же информационно-политического хайпа. Но тема коррупции (особенно в условиях войны) слишком ответственна, чтобы относиться к ней с упрощением.
И если социологи спрашивают об ответственности Президента, то стоит и самим думать о своей ответственности. Хотели привлечь внимание к проблеме коррупции, а по факту спровоцировали внутренний раздрай и откровенный срач (извините за этот неполиткорректный срок). А еще и дали псевдофактологические аргументы для зарубежных политиков, выступающих против предоставления Украине военной и макроэкономической помощи со стороны Запада. Это я о вопросе, что "военная помощь Украине должна предоставляться зарубежными партнерами при эффективной борьбе с коррупцией". Вроде бы правильная постановка вопроса. Это же будет стимулировать украинские власти к борьбе с коррупцией. Но понятие "эффективной борьбы с коррупцией" можно толковать очень субъективно. К сожалению, сиюминутной и скорой победы над коррупцией не будет. Это просто невозможно, кто бы ни был Президентом Украины. Слишком масштабная и сложная проблема. А поскольку быстрого и однозначного результата в борьбе с коррупцией не будет, то противники военной и макроэкономической помощи Украине могут ссылаться и на результаты этого опроса как на аргумент о прекращении помощи нашей стране. А прекращение такой поддержки – это прямой путь к нашему поражению в войне против России. Вот так благие намерения могут создать нам большие проблемы.
Вопрос не в том – можно или нельзя критиковать власть во время войны. Критиковать можно и нужно, но не вообще, а конкретные государственные институции и должностные лица за конкретные нарушения и злоупотребления.
Что касается понятия "ответственности за коррупцией", то оно в контексте указанного исследования некорректно и в методическом (научно-исследовательском), и в политическом и в правовом смысле. Если хотели запросы о Президенте, то нужно было спрашивать об эффективности конкретных антикоррупционных действий Президента, а еще лучше – разных ветвей власти и разных правоохранительных органов, в том числе и антикоррупционных институций. Говорить, что во всех проблемах борьбы с коррупцией должен только Президент было бы огромным и некорректным упрощением. Кстати, это было бы повторением ошибок и самого Зеленского. Он также думал, что для успешной борьбы с коррупцией достаточно сменить руководителя государства, а старых политиков и чиновников заменить новыми. Но очень быстро оказалось, что этого недостаточно.
Когда говорят об отсутствии борьбы с коррупцией, то часто подразумевают отсутствие судебных приговоров по громким антикоррупционным делам. Первые резонансные дела НАБУ до сих пор в суде, сейчас уже в Антикоррупционном суде, и продолжаются они уже пять лет. Началась эта эпопея еще при Порошенко. Продолжается и при Зеленском. Именно затягивание этих дел свидетельствует о том, что одна из главных проблем сейчас – в недостатках нашей судебной и процессуальной системы, а не в отсутствии политической воли у Президента для борьбы с коррупцией. Напомню, что когда Зеленский вступал в противостояние с Конституционным судом, именно защищая основные принципы антикоррупционной политики, то ему вменяли вмешательство в деятельность независимой судебной системы. Также напоминаю, что именно при президентстве Зеленского возобновили и уголовную статью за незаконное обогащение, отмененное Конституционным судом по подаче народных депутатов (из разных фракций) предыдущего созыва парламента. Очевидно, что и сейчас Президент Зеленский искренне стремится активизировать борьбу с коррупцией (о чем свидетельствует ряд его кадровых и политических решений), хотя сам он по объективным причинам сосредоточен на вопросах оборонной и внешней политики.
Но, к сожалению, упрощенное отношение к борьбе с коррупцией характерно не только для некоторых экспертов, но и для власти. Масштабную коррупцию не преодолеешь точечными резонансными действиями – громкими обысками и задержаниями, а также усилением ответственности за коррупцию. Без качественных изменений в судебной системе и процессуальном законодательстве мы еще не скоро дождемся судебных приговоров по громким антикоррупционным делам. Ставка на внешние и медийные эффекты в борьбе с коррупцией – это тоже популизм, которым страдают и власть, и даже антикоррупционные институты. Дело Коломойского безусловно важно, но расследовать нужно не только коррупционные кейсы из прошлого, а прежде всего типичные и системные коррупционные злоупотребления в процессе государственных закупок, в работе таможни и фискального ведомства (особенно с налоговыми накладными), которые происходят сейчас во время войны. Нужна системная антикоррупционная политика, обязательными элементами которой являются декларирование доходов и расходов политиков и чиновников, содействие работе антикоррупционных институций (без искусственных соревнований со стороны СБУ), кадровое обновление судебной системы, ее очищение от носителей коррупционных практик и круговой поруки. Некоторые шаги в этом направлении уже сделаны. И они приветствуются нашими международными партнерами. Однако сделать нужно гораздо больше.
В президентской команде должно понять, что в нынешней ситуации нужно максимально усилить борьбу с коррупцией и постоянно информировать об этом общество. А то, например, об арестованном руководителе департамента государственных закупок в Минобороны, который занимался сделками и с "яйцами по 17" и с летне-зимними куртками, в обществе почти не знают. Кстати, не знаем мы и о том, как продвигается расследование этого дела. Общество постоянно следует информировать о состоянии борьбы с коррупцией. Если антикоррупционная политика не станет одним из главных приоритетов государственной политики, у нас неизбежно возникнут проблемы и во внутренней политике, и в европейской интеграции.
И что не менее важно, нужно найти оптимальный баланс между усилением борьбы с коррупцией и сохранением нашей внутренней национальной консолидации в условиях нынешней войны. Главный приоритет – сопротивление русскому нашествию и освобождению оккупированных территорий. Все остальное должно будет подчинено этой цели, в том числе и борьба с коррупцией.
